Часть 2. Благие вести - Disciples - Библиотеки Невендаара

Полулежа на мягкой кушетке, Анна Готспир задумчиво рассматривала разноцветные блики витражей, ползущие по белому мрамору стен. Одной рукой она гладила свой округлившийся живот, чувствуя, как под тонким шелком дорогого пеньюара, толкается её готовящийся к рождению малыш, другой перебирала жесткие, припорошенные сединой, волосы мужа. Ярий тихонько лежал, положив голову жене на колени. Прижавшись ухом к её животу, он прислушивался к шевелению новой жизни.
- Мне кажется, он что-то хочет сказать нам, моя леди, и весьма настойчиво для своего возраста. – Сделал вывод Ярий, получив чувствительный пинок в ухо.
- Отчего же непременно он, мой добрый муж? Вполне возможно, что к выходу в свет готовится ваша достойная наследница. Ведь нашему стремительно растущему сыну, как будущему рыцарю, необходимо научиться защищать дам! Кто, как не младшая сестра, поспособствует этому? – Улыбнулась Анна.
- Ах, вот как, - рассмеялся Ярий, - миледи желает лишить мужчин семьи Готспир численного превосходства?
Анна с притворной скромностью потупила взор. В резную дверь покоев вежливо постучали.
- Что там, Гурнор? - по стуку узнал дворецкого рыцарь.
- К вам сквайр Михаэль, с посланием из столицы, сер Готспир. Прикажете принять?
- Проводи достойного гонца в трапезную. Я вскоре спущусь. – Поднялся с кушетки Ярий. Подтянув вельветовые панталоны и накинув белую сатиновую рубаху, он повернулся к жене, с тревогой следящей за его сборами. Как и любая женщина в Империи, она не ждала ничего хорошего от срочных приказов, на имя мужа.
- Оставь тревоги, Анна,- Ярий ласково потрепал жену по щеке, - скорее всего, спустя пару дней ты будешь женой не Имперского Рыцаря, но Паладина.
- Надеюсь, Паладин успеет вернуться до начала родов? – Просительно посмотрела она на мужа.
- Без всякого сомнения, он приложит все усилия к этому, – тепло ответил Ярий, и, натянув кожаные сапоги, покинул светлые покои супруги.

Светловолосый, голубоглазый сквайр четырнадцати лет отроду, сидя за массивным деревянным столом трапезной, с упоением вкушал поданное заботливым Гурнором жаркое, запивая ключевой водой, подслащенной красным вином. Полностью отдавшись трапезе, он не сразу заметил вошедшего хозяина дома. Приметив волчий аппетит и запыленную форму посланника, Готспир одобрительно кивнул:
- Надо полагать, весь путь проделан без задержек на отдых?
Паренек моментально зарделся, суетливо ткнув ложку в жаркое, вскочил, едва не опрокинув на себя кувшин с напитком. Вытянувшись в струнку и с трудом проглотив непрожеванное мясо, он отрапортовал:
- Курьер Михаэль Фаст! Повелением имперской канцелярии, прибыл, дабы доставить приказ о повышении Ярия Готспира. Вам, сэр, следует без промедления выезжать в столицу. Церемония состоится не позднее трех дней от сегодняшнего. Вот свиток с приказом.
- Вольно, юноша, – скомандовал Ярий, приняв из рук посланника короткий кожаный цилиндр с имперской печатью. – Да присаживайся, ешь, так или иначе мне понадобится время на сборы. Не могу же я оставить город без присмотра. – Успокоил он сквайра, с сожалением глядящего на незаконченный обед.

Не прошло и часа как, облаченный в парадный, белый с золотом доспех Ярий и изрядно посвежевший Михаэль выехали на имперский тракт. Курьер, молитвенно сложив руки, торжественно произнес ритуальную фразу: «Всеотец милостивый, ниспошли верным слугам царства твоего, благословение пути краткого». Неземной свет озарил обоих конников, сотканная из света фигура ангела простерла над ними длань. «Мир вам путники»,- услышали оба могучий глас небес. Повинуясь ангельскому наущению, кони всадников, тот час же понеслись вскачь. Фермы, луга, перелески и случайные путники лишь появившись, тут же исчезали - окрыленные благословением кони неслись быстрее ветра.

Спустя три дня вынужденного одиночества, Анна, не вынеся мук ожидания, решилась посетить отца. Мафусаил Иерих – патриарх церкви Всевышнего в Сумонии, был удивительно талантливым целителем, весьма искушенным руководителем инквизиторской гвардии и крайне скверным отцом. Много лет назад, еще будучи послушником, он влюбился в сбежавшую из столицы разорившуюся дворянку, Виолету де Маар. Плодом их краткой, греховной страсти, стала Анна. Спустя всего лишь год после рождения дочери, аристократическая натура Виолеты не вынесла лишений, и она заключила сделку с колдуньей. Обменяв свою душу на золото, она бросила Мафусаила. Оставив Анну на попечение сиротского приюта, падшая дворянка, надеясь избежать внимания бдительных охотников инквизиции, наняла охрану и инкогнито отправилась в земли варваров. Именно тогда из пепла поруганной любви Мафусаила, проклюнулся его великий дар. Обратившись за помощью к инквизиции, он преследовал бывшую возлюбленную через всю страну. И даже фанатичные каратели скверны поражались его настойчивости. Но золото демонов сделало свое дело, Виолета успешно добралась до пограничного форта Фрейден. Сам того не зная, догнав её, в форт приехал и Мафусаил. Сгорая от стыда и праведной ненависти к еретичке, он бесцельно бродил улицами городка, отчаяние неудовлетворенной мести душило его. И неожиданно он увидел знакомый профиль в окне одной из гостиниц. Случайная встреча стоила Виолете жизни. Дерзнувшую предать веру, ее сожгли на костре. А осознавшего и искупившего свое заблуждение Мафусаила произвели в жреческий сан. Вскоре молодой жрец вернулся в родной город. Неистовым рвением, безоглядной верой, и безоговорочной преданностью делу церкви, он быстро заработал уважение иерархов. Год, за годом, продвигаясь по службе, Мафусаил обретал все большую силу. Венцом карьеры раскаявшегося грешника стал сан патриарха.

И все эти годы, Анна так и росла в церковном приюте лишь изредка допускаемая строгим отцом к кратким аудиенциям. Отчаянно страдавшая в детстве, осиротевшая при живом отце девочка, лишь повзрослев, поняла причину холодности родителя. Отказавшись от падшей Виолеты, Мафусаил отказался и от плода греховного союза. А каждая новая встреча с дочерью лишь напоминала ему о непростительной слабости давно минувшей юности.
Единственный раз, он пожалел о том, что не уделял ей достаточно времени. Это произошло, когда вместо светлого пути монахини Анна выбрала замужество, связав свою судьбу с доблестным, но весьма своевольным рыцарем. Невзирая на упреки, критику и даже категорический отказ в благословении со стороны отца, она, получив благословение у настоятельницы сиротского приюта, все же вышла замуж. Лишь после рождения первенца, Мафусаил смягчился. Дочь вновь получила от него разрешение на краткие свидания. А зять перестал ежечасно ожидать встречи с наемным ассасином. Патриарх даже принял некоторое участие в карьере Ярия, хотя последний был против.

И вот надев приличествующий её положению черный бархатный наряд, Анна позвонила в колокольчик.
- Госпоже будет угодно прогуляться? – тут же явился на зов Гурнор.
- Заложи карету, Гурни, я желаю посетить отца.
- Всенепременно, госпожа. Я позволил себе маленькую вольность, последний час запряженная карета кучер и лакеи ждут вас. Мой наинижайший поклон пресветлому патриарху.
- Ты наш маленький семейный маг, Гурни. Иногда мне кажется, что ты легко читаешь мысли мужа и мои.
- Хороший слуга обязан быть немного волшебником, госпожа - поклонился дворецкий.
Аккуратно поддерживая Анну под руку, Гурнор помог ей спуститься по широкой мраморной лестнице и, отмахнувшись от лакея, помог сесть в экипаж.
- Счастливого пути и скорого возвращения госпожа! – пожелал он на прощание.
- Проследи за Дарием, Гурни, он скоро вернется с ристалища, - напомнила Анна, а затем, откинувшись на заботливо уложенные подушки, погрузилась в грезы.
- Все будет сделано, госпожа, вы прекрасная мать, - еще раз поклонился дворецкий, уже подготовивший к приходу наследника ванну, полдник и библиотеку.
Копыта запряженной четверки лошадей звонко цокали по мостовой. Бело-голубая карета мягко покачивалась на ходу. Встречные горожане от души кланялись, отдавая дань уважения супруге всеми любимого и почитаемого защитника города. Искренне восхищение народа, согревало душу Анны.
Подъехав к огромному зданию собора, карета остановилась. Лакеи спрыгнули с запяток. Один опрометью бросился внутрь собора, известить патриарха о визите дочери, а другой, открыв двери кареты, помог Анне выйти. Она рассеяно оглядела величественный фасад. Уложенные титанами каменные стены возносились в небеса, словно стремясь дотянуться острыми шпилями башен до обители Всевышнего. Изукрашенные цветными витражами высокие, узкие окна, с легкостью могущие стать бойницами, массивные окованные железом створки открытых сейчас дверей, все это напоминало о грозном величии церкви Всеотца, о постоянной готовности святых братьев к борьбе с нечистью и еретиками.

Войдя под сень собора, Анна ощутила ровную прохладу божьего дома и услыхала нарастающие звуки органа. Пронизывающая молельный зал мелодия наполняла душу верой в необоримую силу света, нотки священного гнева заставляли вспомнить о недремлющих врагах окруживших границы Империи, лирические пассы приводили в трепет, напоминая о павших, во имя защиты человечества, героях.
- Должно быть, играет сам отец. – Узнала манеру исполнения Анна. – Ни один органист, включая пожалуй и столичных, не сумел бы так точно передать музыкой суть божественного замысла. Он невероятно талантлив. Какая жалость, что мы никогда не будем настоящей семьей. – Взгрустнула она.
Не рискуя приближаться к могучему источнику звука, Анна, подождала окончания церковного гимна. Накинув глубокий капюшон, смущаясь словно в детстве, прошла меж рядами высоких скамей. Сотни святых ликов глядели на неё с расписанных фресками стен. Грозные ангелы, благообразные старцы, мученики и фанатики, все они взирали на неё с недосягаемой высоты, будто бы укоряя в нежелании служить церкви. Приблизившись к алтарю, она заметила великолепную ризу отца. Рядом с ним скромно опустившись на колени перед патриархом, стоял её лакей. Мафусаил привычным движением руки благословил слугу и тот моментально отскочил в сторону, не дерзая присутствовать при беседе господ.
- Боюсь, я не смогу встать на колени, отец, – смиренно поклонилась Анна.
- Именно по этому, беременным не место в церкви, дитя мое. Пройдем в монастырский сад, – строго ответил патриарх. В молчании они вышли через скрытую за алтарем дверцу. Свет и тишина царили в саду. Аккуратно подстриженная трава обрамляла чисто выметенные каменные дорожки. Ухоженные цветники благоухали ароматом роз. На ветвях заботливо побеленных деревьев спели аппетитные плоды. Лишь в центре сада, внося диссонанс в общую картину, высился безобразно разросшийся во все стороны терновый куст. Анна вспомнила, как однажды отец рассказал ей о сути странного растительного гостя.
- Сей сад есть отражение царства небесного. Тихая благодать царит в раю. Нет там страдания, горести, глада и болезней. Нет страха, зависти, злобы. Лишь вечное блаженство разлито средь небес. Но каждый жаждущий попасть туда, должен пройти сквозь тернии земной юдоли. Острые щипы его – суть земные невзгоды, терпкая горечь его плодов – испытания терпения и воли, ниспосланные Всеотцом. И нет дороги в рай тому, чье чело не обвивал терновый венок!
Подойдя к кусту, Анна улыбнулась ему, словно доброму знакомцу. Мафусаил, задумчиво глядя на дочь, начал разговор.
- Ты вскоре разрешишься от бремени, дочь моя. Сильно биение нового зерна света во чреве твоем. Тебе пора подумать о службе Господу нашему. Довольно придаваться утехам плоти и разврату безделья. Ибо в блаженстве телес сокрыта погибель духа.
- Ах, о чем вы батюшка, я лишь начала жить. У меня растет сын и милостью Всевышнего на днях родиться второй, или даже дочь. Мой муж полон жизни и сил. Его вызвали в столицу, приказом о повышении. Не пройдет и трех дней как он вернется в новом звании паладина. Да вы и знаете об этом должно быть! К чему же вновь заводите разговор об отречении от мира?
- С прискорбием вижу я, сколь великая гордыня свила гнездо в твоей душе, дочь моя. Не повторяй ошибок своей матери. Мир суетный лишь прах! Лживы его посулы. Да, муж твой отправился в столицу, но вернется он не паладином. Светлый посланник всевышнего придет на смену смертному рыцарю. Нет более Ярия Готспира, отныне имя его Яриил!
- Яриил? – переспросила Анна, чувствуя как с каждым слова отца, мир темнеет в глазах.
- Да. Дочь моя. Твоему мужу оказана великая честь. Он испил священную влагу Ключа Жизни, а град Сумония обрел четвертого ангела. По прошествии трех дней из столицы прибудет новый командующий. Предоставленный вам империей дом с челядью и имуществом отойдет ему, поелику посланник божий в мирском обиталище не нуждается. Дети твои будут выпестованы под праведной опекой церкви. А ты, как почетная вдова вознесшегося, получишь место в монастыре. Прорицательницей тебе не стать, ты сама закрыла этот путь, лишившись невинности. Однако, унаследовав мою кровь, ты впитала и мой дар. Чрез святой труд исцеления обретешь ты сан монахини, а со временем и аббатисы. Великий сонм воинов Империи будет спасен твоею молитвой, в награду же Всеотец спасет душу твою!
Этого не будет, - слабо пролепетала Анна. Её ноги подкосились. Чувствуя, как замутненное сознание норовит выскользнуть из ослабевшего тела, она, в поисках опоры, не глядя, схватилась за ближайшую ветвь. Острые шипы терна впились в нежную кожу. Резкая боль очистила разум и придала сил.
- Даже став ангелом, он не забудет меня! Его любовь ко мне не угаснет! – вскрикнула Анна, отдергивая окровавленную кисть.
- Не упорствуй в ереси, дитя мое! – Спокойно возразил патриарх. – В сердце ангела нет места иной любви, нежели любовь к Богу! Смири гордыню и будь благодарна мне за заботу и наставление на путь истинный.
- Так все это из-за вас? Это и есть ваше участие в его карьере? Вы… вы же убили его! Погубили лучшего из людей! Разрушили мою жизнь! И я должна смириться теперь?!! – стремительно, насколько позволяло её положение, Анна бросилась вон из сада.
- Помни дитя мое! Не желающие идти путем господа, да преданны огню будут! – жгучей плетью ударили ей в спину слова отца.

В ту ночь крики боли наполняли дом командующего, а с первым лучом восхода, в мир пришел Арий Готспир. Дворянин, лишенный всех прав и привилегий, всего за полдня до своего рождения.

Автор: Savege aka Ash
Дата публикации: 09.10.2009